СУДЬБА ПРАВОЗАЩИТНИКА КУРБАНОВА

Я, Курбанов Муйдинжон Кузиевич, уроженец Ферганской области, Узбекистанского района. Родился 10-марта 1960 года. Учился и закончил 10 классов обучения в средней школе № 8 им.Мукими, в кишлаке Каримдеване.. По национальности - узбек. Женат, есть два ребёнка. Водитель 1-класса, имею категории "В" "С" "Д" "Е". Шофёр, имею 5 лет трудового стажа. Как машинист экскаватора 6-разряда, имею 7 лет трудового стажа. Правозащитной деятельностью занимаюсь  1992 года.. Из-за проводимой мной правозащитной деятельности, находился под постоянным давлением со стороны спецслужб Узбекистана, угрозой ареста.

В 1977 году окончил среднюю школу. В 1977-1978 годах учился в техническом училище № 25 в городе Фергане, посёлок Киргили, по специальности машинист экскаватора. По окончании технического училища получил 5-разряд машиниста экскаватора.

В 1978-1980 годах служил в Хабаровском крае, Солнечном районе, посёлке Эворон. Железнодорожный отдельный батальон на строительстве Байкало-Амурской Магистрали (БАМ) путейцем-мотористом. (Россия)

В 1980-1981 годах работал помощником машиниста экскаватора в совхозе «Ганиобод» отделении ММО (механико - мелеоротивная организация).

В 1982 году работал машинистом экскаватора по 5-разряду на Кирпичном заводе поселка Шор-су.

В первой половине 1983 году работал в г.Карши, посёлке Мубареке, экскаваторщиком 6-разряда УМС при тресте Узбекгазжилстрой.

Во-второй половине 1983 года работал машинистом 6-разряда в городке Фариж, организации СПМК-2 при тресте Галлааралводстрой, главке Джизакстепстроя.

В 1984-1988 годах работал экскаваторщиком ПМК-25, при тресте Бустонводстрой, главке Джизакстепстроя.

В 1986-1990 годах работал фотокорреспондентом газеты «Бустон».

В 1988-1989 годах учился на водительские права.

В 1990 году работал водителем легковой машины, в колонне Облагропроме Джизака.

В 1990-1992 годах занимался обучением Арабской письменности (Староузбекского языка). Однажды меня вывали в СНБ и запретили обучению. Я поехал работат в Россию и работал вахтовым метдом. !5 дней 12 часов в ден работал, 15 дней находился в Узбекистане.

В августе 1992 года создал Частное хозяйство «КУКОНДИЙ». В 1994 году по решению хокима, мне было выделено 7 гектаров неосвоенных земель. В 2001 году земли были освоены и давали плоды. В 2003 году перерегистрировали частное хозяйство «Кукондий», как дехканское хозяйство «Кукондий».

С 1986 года начал писать стихи под псевдонимом Мухиддин Кукондий, и они публиковались в газетах «Бустон» и последние печатались в Республиканском журнале «Муштум» № 8. В 1990 году в апреля под названием «Гузалим» (Красавица моя). 3 августа 1990 года 2 стиха прозвучали на радиостанцие Свобода.

1990 году создали Зарбдарской районной отделении Народной Движении «БИРЛИК» и меня выбрали председателем.

1992-94 годах работал водителем 2-класса Узбекнефтегаз УПНП и КРС-2 (Управление по Производству Нефтяной Промышленности и Капитального Ремонта Скважен-2) в городе Сургут, посёлке Федоровка. (Россия)

1995 год взял автомашину в аренду и работал на ней.

Я, Курбанов Муйдинжон, с 1996 года был членом Общества по Правам Человека в Узбекистане (ОПЧУ).

В 2000 году создал Зарбдорское районное отделение ОПЧУ и был выбран председателем этой организации. Моей основной работой являлась защита прав фермеров Зарбдарского района.

2 марта 2003 года был избран председателем Джизакского областного совета Народного Движения БИРЛИК. 25 августа в городе Коканде проводился Республиканский Курултай Бирлика и была образована партия Народного Движения Бирлик.

9 сентября переизбрался председателем Джизакского областного совета партии Народного Движения БИРЛИК.

5 декабря 2003 года по моей инициативе была создана Ассоциация Правозащитников Джизакской области. Закрытым голосованием я был избран председателем этой Ассоциации. В данное время под Ассоциацией Правозащитников Джизакской области объединилось 7 областных правозащитных организаций, нижеследующих:

Общество по Правам Человека в Узбекистане
Комитет Защиты Прав Личности Узбекистана
Узбекистанское Общество Прав Человека "ЭЗГУЛИК"
Узбекистанское Общество Прав Человека "ОЗОД АЕЛ"
Защита Неотъемлемых Прав в Узбекистане "Мазлум"
Независимое Общество Прав Человека Узбекистана
Адвокатское бюро "ХИМОЯ"

Являюсь координатором Узбекистанской секции Международного Общества Прав Человека

С 28 по 30 сентября 2004 года прошел тренинг по мониторингу прав человека, установлению фактов и документированию, проводимой со стороны Программы Развития Организации Объединенных Наций (ПРООН). Выдан сертификат об успешном окончании.

В январе 2005 года в городе Оше был избран членом грантовой комиссии Сети Правозащитных Организации Центральной Азии.

В 1996 году я вступил в ОПЧУ, после чего правоохранительные органы начали оказывать на меня давление. 27 мая 1996 года милиция произвела обыск в моей квартире без санкции прокурора и в мое отсутствие. Это подтвердил на следующий день прокурор Зарбдорского района Шеркул Номозов, который посоветовал встретиться с начальником отдела уголовному розыска РОВД Рустамом Ахроркуловым и взять у него все то, что было изъято при обыске. Но в РОВД сотрудник РОВД уголовного розыска Шароф Умаров принуждал меня подписать протокол о якобы обнаруженных у меня в кармане наркотиках. Я категорически отвергал его наглое требование. На меня стали оказывать физическое давление, избивали и применяли пытки. И в результате пыток мне стало плохо. После чего вызвали машину "Скорой помощи" и отправили меня в больницу. Но уже на следующий день под давлением милиции меня выписали из больницы. Я обратился в областную прокуратуру, мое заявление принял А. Эргашев. Однако, областная прокуратура не предприняла никаких шагов для расследования этого дела.

3 сентября 1998 года, когда я шел домой, четверо сотрудников милиции, выйдя из машины, быстро направились в мою сторону. В одном из них я узнал сотрудника УВД по делам коррупции и терроризма Шарофа Умарова. Они набросились на меня и, скрутив руки, затолкали в автомашину. По дороге в РОВД сидящие рядом со мной милиционеры били меня по голове и в бок по ребрам. Когда я выходил из машины, сотрудник милиции по имени Кахрамон нанес мне в область ноги выше колен укол чем-то острым. Позже это "что-то" оказало свое действие, мне стало плохо: в тот момент мне шприцом впрыснули под кожу наркотики. В заключение экспертизы наркодиспансера было сказано, что у меня в крови обнаружены наркотики.

В РОВД мне стало понятно, почему меня били по дороге в РОВД . В это время, один из наносящих удары, незаметно подложил мне в карман спичечную коробку с наркотиками. Когда мне приказали вытащить из кармана всё содержимое, я, прощупав карманы снаружи, заявил, что спичечная коробка не моя и эту коробочку вытащу при помощи копировальной бумажки для пишущих машинок. Также я потребовал провести экспертизу на наличие на спичечной коробке следов от пальцев. Мне было в этом отказано.

Оформив "обнаружение" в моём кармане наркотиков, меня повезли домой для проведения там обыска. Жена находилась в роддоме. Меня держали в машине, в то время, как один из сотрудников открывал входную дверь, и этого было достаточно, чтобы подложить в квартиру около килограмма наркотиков. Я отверг их наглое обвинение. После этого меня доставили в подвал Министерства Внутренних Дел - МВД, и двое сотрудников русской национальности в течении 15 дней подвергали меня пыткам. Дважды в день они жестоко избивали меня, а затем волокли полуживого в камеру. В основном задавались два вопроса: где скрывается Обидхон – кори Назаров, и откуда получает деньги Талиб Якубов? Я никогда не встречался с Обидхон – кори Назаровым и не знал его, а второй вопрос казался мне диким.

В октябре 1998 года меня приговорили к трем годам лишения свободы. Я находился на общем режиме У/Я 64-61 в городе Карши, поселке Шайх-Али. Освободился 14 января 1999 года по амнистии.

3 сентября 1999 года меня вызвал повесткой заместитель прокурора Зарбдарского района Олим Джаббаров. Встреча была короткой. Увидев меня он вдруг стал кричать: "Как я прокормлю своих детей, если меня уволят из-за тебя? Ты все еще находишься на учете, и я в любой момент могу тебя отправить назад в тюрьму!" и после вытолкал меня из кабинета. Я обратился к Т.Якубову, который вместе с руководителем ташкентского офиса ХЬЮМАН РАЙТС ВОТЧ госпожой Акейшой Шилдс, встретился с прокурором Зарбдорского района Шавкатом Мардоновым и О.Джаббаровым. После этой встречи на некоторое время местные власти оставили меня в покое.

По-видимому, я был постоянно в поле зрения местных правоохранительных органов. Однажды меня вызвал заместитель начальника РОВД Рустам Мустафакулов. Когда я зашел к нему в кабинет, он еле стоял на ногах, потому что был пьян. Он схватил меня за воротник пиджака и стал кричать, что выживет меня из Зарбдора. Его оскорблениям не было конца.

В другой раз меня вызвал к себе Рустам Назаров, заместитель начальника Зарбдорского РОВД. Он сказал, что обо мне ему уже докладывал участковый инспектор милиции Дилшод Орифжонов, и я должен вести себя как подобает, то есть не делать лишних движений, и что он предупреждает в последний раз. Когда я стал говорить ему о беззакониях, творимых участковым инспектором Д.Орифжановом, он с размаху нанес мне удар кулаком в грудь и сказал: "Я верю своему сотруднику, а не тебе".

19 января 2000 года меня вызвал в свой кабинет Д.Орифжонов. Там сидели заместитель начальника Зарбдарского РОВД Исмоил Шокиров и сотрудник отдела уголовного розыска Бахтиер Азимов. В течение получаса, непрерывно матерясь, они требовали от меня, чтобы я в течение недели вместе с семьей покинул территорию поселка Бустон, где моя семья проживает, иначе они меня уничтожат. Я обратился письменно в Джизакское областное УВД, но реакция оттуда не последовала. Наглость сотрудников правоохранительных органов достигло апогея. Участковый инспектор Д.Орифжонов однажды оставил моей жене записку, запрещающую мне ходить в мечеть для исполнения пятничного намаза. На следующий день, придя ко мне в квартиру пьяным, избил мою жену. Жену пришлось положить в больницу. Взяв оттуда справку и приложив ее к жалобе, вместе с запиской участкового, отправил их на имя начальника УВД, а копии А.Шилдс представител Хюман Ритс Вотч. Из УВД ответ не последовал. По запросу А.Шилдс мне ответили "отпиской" из Генеральной прокуратуры.

Так как давление усиливалось, я решил уехать в Мирзачульский район Джизакской области, где стал работать машинистом экскаватора. Не успел там обжиться, как участковый инспектор по имени Мингбусин привел меня к начальнику Мирзачульского РОВД Икрому Сарварову. Начальник при мне приказал участковому выдворить меня с территории района. Я не только лишился работы, но и не смог получить заработанное.

В конце декабря 2000 года мы создали Зарбдорское районное отделение ОПЧУ и я продолжил свою правозащитную деятельность в качестве председателя районного отделения. Моя правозащитная деятельность в основном сводилась к тому, что я стал защищать нарушенные права фермеров на хозяйственных судах. Грубо нарушая законы, руководство района без решения суда отбирало земли у фермеров. Мне удалось выиграть несколько процессов, и таким образом вернуть земли своим хозяевам. Против меня серьезно настроился хоким района, который, продавая и перепродавая землю, делал большие деньги.

Еще больше местные власти ожесточились против меня, когда на областной конференции партии Народное движение "Бирлик" 9 сентября 2003 года я стал председателем областного Совета этой партии.

5 декабря 2003 года на учредительной конференции представители нескольких правозащитных организаций области создали "Ассоциацию правозащитников", и я был избран председателем этой организации. В Ассоциацию тогда вошли пять правозащитных организаций. На конференции была поставлена задачи: довести число членов Ассоциации до 10, создать во всех районах области подразделения данной организации, развернуть среди населения агитационно-разъяснительную работу по защите прав человека. Это, по-видимому, переполнило "чашу терпения" областной власти. Я думаю, что, арестовав меня 16 февраля 2004 года, и добившись моего "признания" с помощью пыток, власти были намерены сказать людям, общественности, международным организациям:

1) вот чем занимаются правозащитники и представители оппозиционной партии;

2) всякого, кто будет заниматься правозащитой, ждет такая же участь.

Несколько месяцев тому назад в Алтинсайском хозяйстве Джизакского района была совершена кража: кто-то увел 12 овец З.Юсуповой, семья которой после смерти мужа осталась с 5 детьми без кормильца. Подозрение пало на некоего Полвона Аллаерова. Все обращения З.Юсуповой в правоохранительные органы остались без ответа. Выяснилось, что П.Аллаерова, участкового инспектора милиции хозяйства Абдукарима Алламурадова и начальника областного УВД Илхома Муродова связывают узы землячества (все трое выходцы из одного региона Самаркандской области). И по этой причине милиция приостановила дело о краже овец. Вместо того, чтобы помочь З.Юсуповой добиться справедливости, милиция произвела обыск в доме её соседки, учительницы, которая помогла ей написать жалобу.

Я вместе с председателем Джизакского районного отделения ОПЧУ Мамиром Азимовым стал защищать права З.Юсуповой. После этого милиция вынуждена была начать следствие по делу о краже. Об этом я вспоминаю потому, что 5 января 2004 года майор УВД области Бахтиер Мухтаров меня спросил: "Кого ты знаешь из Алтинсая?", на что я ответил, что знаю женщину, у которой увели овец. 16 февраля 2004 года, во время обыска в моей квартире, заместитель начальника Зарбдорского РОВД Шухрат Рустамов, также усмехаясь, спросил: "Ну что, помог найти людям своих овец?". После этого мне стало понятно, что органы целенаправленно "копают " под меня. Когда я находился в изоляторе временного содержания задержанных, Бахтиер Муртазов, в чьем производстве было мое уголовное дело, разыграл спектакль с участием П.Аллаерова так, чтобы мне был слышан весь их разговор. В частности, П.Аллаеров сказал следователю: "Курбанов обещал, что он поможет и мне разыскать моих украденных овец, поэтому я дал ему взятку - одну овцу". Мне стало понятно, почему П.Аллаеров говорил людям: "Я могу посадить кого угодно". За ним стоял не кто-нибудь, а сам начальник УВД области И.Мурадов. Наш план создания правозащитных подразделений Ассоциации во всех районах области перепугал руководство правоохранительных органов области. Отправив меня и других правозащитников за решетку, И.Мурадов мог чувствовать себя спокойно и продолжать хищение чужой собственности, доводя людей до нищеты, и таким образом держать их в страхе.

29-30 ноября 2003 года Форум демократических сил Узбекистана при финансовой помощи ОБСЕ организовал правозащитный тренинг для членов ОПЧУ Зарбдорского района. Со стороны следствия основанием моего ареста указывается письмо председателя органа самоуправления граждан поселка Бустон Кувондика Абдураззокова. В нем он обвиняет меня в том, что я, якобы собрав своих сообщников из Ташкента, Андижана, Ферганы, Намангана и из других мест, во время тренинга натравливал людей против президента. Нарушал спокойствие жителей поселка, что храню в квартире оружие, наркотики и литературу религиозно-экстремистского содержания. В своем письме он утверждал, что оружие у меня видел собственными глазами. Во время очной ставки со мной К.Абдураззоков при моих защитниках-адвокатах Гиесе Намозове и Рухитдине Комилове стал оскорблять меня, используя нецензурные выражения. Угрожал, что он добьется выселения таких как я из Бустона. Мой годовой отчет о деятельности нашей правозащитной организации по повышению правового, политического и юридического сознания населения района, составленный для координатора по малым грантам комиссии при посольстве США господина Давида Хун Зиккера К.Абдураззаковым был оценен как подрывной документ против правительства и президента.

Из всего вышесказанного вытекает, что власти в Джизаке твердо намерены держать народ в страхе. Оно и видно - люди боятся обращаться в милицию, если у них что-то украли, что-то потеряли или что-то еще произошло. Они понимают тщетность обращения. Правоохранительные органы фактически борются не против криминальных элементов, коррупции и других видов преступлений, а против тех, кто хоть как-то пытается защищать права человека и их свободы. Оперативные группы уголовного розыска занимаются не задержанием преступников, а их укрывательством, правосудие - осуждением не преступника, а правозащитника.

В изоляторах временного содержания задержанных, немало людей находятся в нечеловеческих условиях. Например, в камере, где я содержался, имелись два окошка без стекол. Камера не отапливалась. Стены и пол камеры бетонные. Только тот, кто побывал в такой камере, может знать какой пытке подвергают следственные органы человека. О пище и говорить не стоит. Утром задержанному дают стакан кипятка, в обед – полмиски супа и два куска хлеба, а на ужин опять стакан кипятка. Не только покрывала, даже матрац и подушка не даются, приходится лежать на железном топчане. Я содержался в изоляторе 10 дней, и за это время в моем организме произошли большие негативные изменения, и я стал нуждаться в строгом лечении. И так происходит со всеми. Со мной в камере 5 дней находился человек по фамилии Хазраткулов, которого заподозрили в краже. По его словам, и раньше его арестовывали как вора, а осуждали как члена партии "Хизб ут-Тахрир".За 10 дней я убедился, что таких людей в Джизаке не мало. Нет силы в обществе, которая могла бы противостоять произволу милиции, которая творит то, что ей заблагорасудится.

5 января 2004 года в 18.00 часов в хокимияте Зарбдорского района проводилось совещание с участием Абдураззока Каюмова, представителя премьер-министра РУз Шавката Мирзияева. А.Каюмов посоветовал хокиму района Ускану Азимову быть более жестким, при необходимости опираться на правоохранительные органы. Он обещал хокиму всестороннюю помощь. В своем выступлении У.Азимов признал, что дисциплина в районе ослабевает, фермеры уже обращаются за помощью к неформальным организациям (имея в виду Зарбдарское отделение ОПЧУ) и обещал эмиссару премьер-министра предпринять необходимые меры для исправления положения. 13 февраля 2004 года в Джизак нанес визит уже сам премьер-министр Ш.Мирзияев и провел совещание в областном хокимияте с участием представителей УВД, прокуратуры, областного суда и СНБ. На совещании рассматривался и мой "вопрос". Обращаясь к представителям силовых структур, он дал указание отправить меня подальше от Джизака. 16 февраля 2004 года я был арестован.
Оказалось, что Бирликовцы собрались и приняли решение - если не отпустят меня, то в знак протеста будут пикетировать по всему Узбекистану. Копии этого решении отправили в СНБ и МВД. Председатель Общества Прав Человека Узбекистана (ОПЧУ) Талиб Якубов заявил по Интернету, что с 2 марта ОПЧУ начинает акции протеста в виде пикетов во всех областных центрах, в городах Нукус и Ташкент. Пикеты пройдут возле прокуратуры, управлений милиции и СНБ.

27 февраля 2004 года меня выпустили из изолятора временного содержание с условием, что я вовремя буду являться на судебное заседание.

5 марта 2004 года до обеда поселок Бустон посетил 2-й секретарь посольства США господин Майкл Голдман. После обеда поселок посетили сотрудники посольства Великобритании господин Даниель Грженда, господин Леонид Кудрявцев и 1-й секретарь посольства Германии господин Рабан Рихтер, которым я дал информацию о происходящих событиях в Зарбдорском районе.

19 марта 2004 года я участвовал на пикете протеста возле Аппарата президента с плакатом с надписью:«Требую привлечь к уголовной ответственности следователя Бахтиёра Муртазова за фабрикацию уголовного дела в отношении меня. Требую прекратить преследования правозащитников Джизакской области! Требую свободу фермерам!»

22 марта 2004 года состоялся суд. На судебном заседании присутствовали международные правозащитные организации и представители посольств демократических стран Америки - Майкл Голдман, Англии - Даниел Грженда, Германии - Рабан Рихтер, Нидерландии - Тиман Каунер и представители из международных правозащитных организации Fridom Hoouse-FH - Умида Ниязова, Human Rights Watch-HRW - Эллисон Гилл и Международного Общества Прав Человека - Марат Захидов и другие. На третьем судебном процессе посол Великобритании господин Крейг Муррей лично присутствовал и интересовался фальсификации наркологической системы.

СУДЬБА ПРАВОЗАЩИТНИКА КУРБАНОВА (часть 2)